Летопись Анелины Дарквей

[Anarielle]

Говорят, что жизнь каждого человека неповторима и в чём-то уникальна. Ведь даже в близнецах есть различия, и даже две капли воды чем-нибудь отличаются друг от друга. В одинаковых ситуациях разные люди поступают по-разному. Одинаковые люди попадают в разные ситуации. Не суть. В наше время очень трудно сделать свою жизнь значимой, а не бесполезной. Многие так думают, но ошибаются. Если есть хотя бы один человек, который тебя не забудет, спустя многие годы, будет помнить, не смотря ни на что, то жизнь уже стала значимой. Значимой для близких.
Все рождаются в разных условиях. Кто-то богат, кто-то беден. У кого-то есть талант, а кто-то обделён даже этим. Но у всех одна цель. Подняться, состояться, стать свободным, исполнить свои желания. Однако кто-то добьётся этого легче, кто-то с трудом, а кто-то сорвётся или сдастся где-нибудь на середине или в конце пути. Но истории жизни у всех разные и в чём-то необыкновенные.
Так вот. Я хочу рассказать обычную историю обычной девушки, которая в чём-то стала особенной…

Анелина родилась в богатой английской семье Дарквей. Денег было немереное количество, куча слуг, прекрасные дома в нескольких городах и загородом, изящное воспитание, превосходные одежды, роскошь – всё это невольно напоминало об аристократии пресловутого Золотого века. Хотя Дарквеи и были потомками одного из известнейших аристократических родов. Имели связи в других странах и бизнес, связанный с нефтью, газом и драгоценными металлами (английский Газпром, блин, автор извиняется). Являлись совладельцами нескольких отелей и ресторанов с красивыми значками в виде пяти звёздочек. Иногда Дарквеям было даже деньги некуда девать, и они занимались разной благотворительностью.
Отец постоянно пропадал на работе, возился со своими акциями и капиталами. Мачеха терпеть не могла Анелину чуть ли не с самого её рождения, и с взрослением девочки эта неприязнь увеличивалась, но она притворялась ради денег мужа. Ан это не нравилось, но она ничего не говорила отцу. Девочка не знала свою настоящую мать. Когда спрашивала о ней отца, тот говорил что-то вроде: "А, твоя мать. Была такая женщина" или "Да-да, есть у тебя мать" и в том же духе. Однако отец говорил, что Анелина очень похожа на свою, неизвестную ей маму. У девочки было два сводных брата. Она их любила, они с ней дружили. И это тоже злило "любимую" Ан мачеху. Не смотря на явную неприязнь Хелены, так звали мачеху, Анелина её не ненавидела. Она не испытывала к ней, казалось, никаких чувств. Мачеха была ей абсолютно безразлична. Девочке, конечно, не нравилось такое к себе отношение, но если не обращать внимания, то вполне можно жить. Раз уж эту женщину любит её отец…
Ан очень любила своего отца, несмотря ни на что. Несмотря на то, что он всё время пропадал на работе. Несмотря на то, что даже в самом раннем детстве его не было рядом, когда особо требовалось родительское тепло. Несмотря на то, что отдавал её на воспитание многочисленным учителям и по этикету, и по предметам, а сам появлялся, дай бог, раз в месяц. Он был рядом со всеми: с мачехой, с братьями, со своими акциями и капиталами, но не с Ан. У него просто не было времени. Несмотря на то, что он женился на этой красивой, но внутренне отвратительной женщине, называемой её мачехой. Девочка его любила.
Как уже было сказано, Ан воспитывали многочисленные учителя. Ей вбивали этикет и изысканные манеры с самого раннего детства. Учителя постоянно её тренировали. Им всё не нравилось! Абсолютно всё! То: "Анелина! Твой мизинец расположен неправильно относительно чашки! Хочешь опозориться?". Небо, да какая разница в одном-двух сантиметрах? Или что-то вроде: "Мисс Дарквей! Ваша походка не соответствует простому изяществу! Выпрями спину!" – и сильнейший удар между лопаток, в шесть лет это очень больно. Анелина, то не сё. Мисс Дарквей, это не так, то не этак.
Однако, в конце концов, к "Мисс Дарквей" придираться стало невозможно. Методом ошпаренных пальцев, чуть ли не сломанного языка, от всех этих заковыристых вежливых оборотов, полуживых ног и боли между лопаток девочка была обучена. Теперь она вполне могла претендовать на роль аристократки из пресловутых Золотых или Серебряных веков. Теперь её можно выводить "в свет", то есть разрешить по городу гулять и с другими детьми общаться. Но это не значит, что уроки закончены! Они также проходили каждый день, дабы не забыть выученный "материал".
Когда девочка поступила в школу и стала выходить на "свет божий", она начала заводить друзей. Уже в восемь лет она была очень обаятельной и милой, поэтому таковых было много. Но было ли её обаяние и сама Ан настоящей причиной их дружбы? Ведь семья Дарквей далеко не безызвестная (Обрамович отдыхает, чёрт, автор снова извиняется). Примерно в девять лет Анелина стала замечать, что все её "друзья" ведут себя как-то не так. Именно не так. Не плохо, не хорошо, не неправильно, просто не так. Эти друзья смеялись на абсолютно все её шутки, даже совершенно несмешные и сказанные от балды. Соглашались с каждым её словом, и звука поперёк не сказав. Просили деньги в долг и не отдавали, покупали всё за счёт Ан. Дарквеи богаты, их не особо волнует, сколько денег они потратят – не обеднеют. Но всё равно обидно, даже очень, особенно если тебе девять лет. Очень обидно, не то, чтобы больно, но очень обидно, когда с тобой дружат только из-за денег. С тех пор эти люди перестали быть друзьями, превратились в обычных приятелей. Не более.
Однако появился человек, которого Анелина сначала записала в приятели. С тем мальчиком Ан буквально лбом столкнулась, когда носилась по городу со своими многочисленными знакомыми. Приятели предложили ему играть вместе, тот согласился. Интересно же! И влипли в неприятности. Не хрен было дразнить полицию! Все выбрались благодаря одного-единственного звонка отца Ан. И тут Джон, так звали нового приятеля, спросил у "друзей" Анелины, не подло ли они поступают, втянув другого в неприятности, и выбравшись за его же счёт. Девочка долгое время не могла отойти от удивления. Так и появился у неё первый настоящий друг.
Джон был из обычной семьи – не богатой, не бедной. Ан долгое время общалась только с ним. Они много разговаривали, играли, но через три года игры стали куда спокойнее, никаких рейдов по городу и дразни полиции. Но начала происходить ещё одна вещь. От Анелины стали отдаляться её сводные братья, дабы больше не злить мачеху. Ан не знала, с чего бы вдруг, ведь раньше они не особо обращали на это внимание. Но она узнает почему. А пока девочка просто радовалась жизни, ведь у неё теперь есть настоящий лучший друг. Но хладнокровная судьба, любящая играть с чужими жизнями, отняла у неё и это.
Ан и Джону пришлось задержаться в школе, и когда они шли домой, было уже темно. Мальчик решил проводить Анелину из-за этой треклятой темноты. Лучше бы не провожал. Темнота казалась давящей, и в воздухе витало какое-то неприятное чувство.
- Уммм. Какие милые мальчик и девочка, - раздалось рядом. Дети обернулись. Недалеко стоял неприятного вида мужлан и хищно облизывался. Рядом с ним появились ещё двое.
- Беги, - произнёс Джон. – Сейчас. Быстро. Я сразу за тобой.
Ан поверила, послушалась и рванула вперёд. Но ничего не вышло. Прямо перед ней появились ещё двое и схватили девочку под локти. Джон ударил главаря и побежал к подруге.
"Идиот! Что ты делаешь? Они же тебя убьют!", - мысли, словно пророчество. Всё произошло очень быстро. Выстрел. Кровь. Не было даже крика. Но для Анелины всё произошло словно в замедленной съёмке какого-то дурацкого американского кино. Джон падал очень медленно. Из виска текла кровь. Девочка не могла поверить в реальность происходящего. Да кто захочет поверить в то, что его единственный и лучший друг погибает прямо на его глазах. Она не верила. Всё это сон. Или дурацкие съёмки какого-нибудь дурацкого кино. Но это правда. Себя не обманешь.
- Милая девочка, - оскалившись, произнёс главарь. – Ты же не хочешь повторить судьбу своего дружка. Советую не брыкаться. Твоя сладкая мордашка вполне может оставить тебе твою жалкую жизнь. Ну?
Но Ан молчала. Она смотрела на тело того, кто был её лучшим другом. Был, но теперь его нет. Взгляд был словно остекленевший. В нём не было ничего, кроме пустоты. Как будто у Анелины вырвали её душу или по крайней мере часть. Даже послышался звук разбивающегося на множество осколков стекла, словно её душа. Слёз не было, как будто все моря и океаны в мире высохли, словно из них ушла жизнь.
- Чего молчишь? Хочешь повторить судьбу этого сопляка?
"Сопляк" – ударило в голову. Да как он только смеет! Слёзы, наконец, навернулись на глаза, но упала лишь одна слезинка. Всего лишь одна. В осколках души закипела ненависть. То, что осталось от Ан заполнило это отвратительное чувство.
- Не смей звать его сопляком, мерзкий ублюдок! – девочка сама не знала, как вырвалась. Говорят, что самый простой человек в гибельной ситуации способен на многое. Она сбила с ног главаря. Но тут почувствовала боль в спине и упала с криком, лицом к земле. Между лопаток тянулась алая полоса. Кто-то из банды наотмашь ударил её ножом. Слёзы, наконец, хлынули из глаз. Было очень больно, невыносимо, особенно, когда тебе двенадцать лет. Но душевная боль была намного невыносимее, нежели её физическое подобие.
- Убейте эту мелку шлюху! – гневно выплюнул главарь.
- Я не позволю, - произнёс кто-то спокойным и холодным голосом. – Полиция и скорая уже едут.
Это всё, что запомнила девочка. Дальше всё было, словно в тумане. Тот странный человек обезвредил банду. Один. Разве подобное возможно? И он вложил что-то в карман пальто Ан, вроде записку.
Полиция и скорая приехали, как всегда, тогда, когда это уже не особо требовалось. Анелине вкололи обезболивающее, снотворное и как-то обработали рану. Но ведь душевную боль не облегчишь Морфием…

Очнулась девочка в больнице. Перед глазами пронеслись недавние события. Слёзы, эта бесполезная вода, опять хлынули из глаз. Как она будет теперь жить? Ведь это произошло по её вине. Джон провожал её. Если бы не…
Рядом на тумбочке стояли цветы, лежало полотенце, всякие мелочи, плеер Ан, видимо Вейлер, её старший сводный брат принёс, он всегда заботился об Анелине, хоть и был старше всего на год.
Но самое главное. Не было отца. У него не было времени. Как всегда. Акции и капиталы, деловые встречи, решение чуть ли не "судьбы мира". На Ан у него нет и никогда не было времени. И не будет.
Вспомнились его слова: "У тебя есть куча денег, слуг, самые лучшие одежды, полным полно свободного времени. У тебя есть всё! Что тебе ещё требуется?"
"Ничего", - ответила тогда Ан, чтобы не злить и не разочаровывать отца.
Ей нужна была простая любовь. Она бы отдала все эти деньги и роскошь в обмен на любовь и тепло.
Как она и думала, приходил Вейлер. Они поговорили, и он ушёл. Заходил ещё и Сэм, её младший брат. Но не отец. Через две недели Анелину выписали. Братья в течение этого времени приходили ещё. Но не отец. За девочкой приехал дорогой автомобиль, пафосной марки Мерседес. Но даже дома не было отца. Сказали, что утром он улетел в Россию, подписывать какие-то бумаги с Газпромом. Ан столкнулась с мачехой и спросила о том, когда вернётся отец.
- Не твоё дело, - ответ до отвращения надоевшим голосом. Как же Анелину всё это достало!.
- Послушай, ты, - сказала девочка, почти срываясь внутренне, но, внешне сохраняя спокойствие, по-крайней мере старалась. – Я прекрасно понимаю, что ты была бы очень рада, если бы я таки сдохла. Но твоя поганая ненависть, бушующая через край, не даёт тебе никакого права не отвечать на мой вопрос, как все нормальные люди. Или тебя не учили элементарной вежливости?
- Да как ты смеешь?! Ты…
- Что я?
- Завтра днём, - сказал проходящий мимо Вейлер. – Могла бы меня спросить.
- Спасибо, брат, - улыбнулась девочка
Пока отец не приехал можно заняться и другими делами. А именно, пойти по адресу, который оставил в кармане её пальто человек, спасший девочку. Она молча протянула адрес семейному водителю.
- Приехали, мисс Дарквей, - разбудил её голос. Она уже успела уснуть.
- Отлично, подожди меня немного, Джерри, - сказала она водителю и вышла.
Машина остановилась напротив неплохого двухэтажного дома. Девочка постучала. Открыл мужчина лет тридцати, видимо японец, если внешность не обманчива.
- А, Анелина Дарквей. Ну, заходи. Может чаю? – произнёс он, совершенно без акцента.
Девочка пожала плечами и вошла. Ей было без разницы, откуда этот человек знает её имя.
Она изящно расположилась в кресле и аккуратно сделала маленький глоток из чашки, ни один учитель не придерётся.
- Зачем вы оставили мне свой адрес? – наконец, спросила она.
- Понимаешь, у всех есть разные слабости, - он чуть усмехнулся и отпил свой чай. – Многие любят коллекционировать. Кто-то бабочек. Кто-то цветочки. А я вот люблю коллекционировать людей.
- И хотите сделать меня элементом вашей коллекции?
- Какая ты проницательная. Слов нет! Да, хочу. Я проходил мимо, когда ты вырвалась из рук убийц, сразу же вызвал полицию и скорую и разобрался с бандой, - только сейчас Ан обратила внимание на его перевязанное плечо. Проследив за её взглядом, мужчина сказал:
- У главаря был неплохой пистолетик. Ничего, заживёт. Не хочешь стать сильнее?
- Сильнее?
- Я могу научить тебя драться. Мне интересно. Весьма. Но сначала разберись со своей жизнью и проблемами. Стань решительной.
Ан долго смотрела на него.
- Кажется, я поняла, - девочка решительно встала и поставила почти нетронутую чашку чая на стол. – Ждите меня завтра вечером. И я должна стать сильнее. Иначе не быть мне в вашей "коллекции".
- Конечно. За любой "экземпляр" нужно платить.
Джерри отвёз Анелину домой, и девочка уснула в огромной пустой спальне.

На следующий день она пошла в кабинет отца. В голове вертелись слова: "Стань решительной", а в наушниках играла музыка.
Раскалённым солнцем сжигает кожу,
Ветер сушит слёзы и ранит веки
Я героем был – стал теперь ничтожен
Ты ушёл в закат, ты ушёл навеки…
- Ан! У меня встреча! Подожди, - сказал отец.
- Я жду уже двенадцать лет. От одной чуть задержанной встречи Дарквеи не обеднеют. Ты так не думаешь? И я не уйду, пока ты не согласишься выполнить мою просьбу, отец.
На краю Земли по тропинке ночи
Ты уходишь прочь, я бегу по следу.
Страж ворот земных отвечать не хочет.
Нечем мне помочь – мне твой путь неведом…
- Ладно, - вздохнул он. – Говори.
- Я хочу, чтобы ты засадил ту банду.
Я спрошу ветра Севера и Юга,
Как разрушить скорбь - я не знаю правил.
Не бывало в мире вернее друга,
Так зачем теперь ты меня оставил?..
- Пожизненно.
Отец нахмурил брови:
- И это всё? Как скажешь. Пожизненно, значит пожизненно.
- Вот и всё. Выслушивание моей просьбы заняло у тебя две минуты, - она вышла и отправилась к будущему учителю.
Я искал ворота в Иное Царство,
Я швырял проклятья в глухое небо.
И какой же бог нам судил расстаться?
Я не знаю, был ты, иль может не был…*

Учителя звали Таширо, он действительно был родом из Японии. У него Анелина и выучила японский. Конечно, она научилась и драться. Наставник обучал её бою врукопашную и владению катаной. Ведь главное желание Ан было стать сильнее, чтобы больше никогда не повторялось то, что произошло той злополучной ночью. Но сама Ан научилась одному особо важному умению – пользоваться всем, что у неё есть. Уже в шестнадцать лет девушка научилась использовать свою внешность, заставляя других делать то, что она захочет. Появилась маска.
Всем казалось, что Анелина сговорчивая, добрая заурядная, милая, улыбчивая, а главное – богатая.
- Анелина, ты сделала английский, - мило улыбнуться и протянуть тетрадь, а в наушниках будет играть музыка.
"Тебе нужны от меня уроки, а мне нужно твоё влияние на директора", а музыка продолжает играть в наушниках.
Этот мир сделал из меня эгоиста.
Здесь не дают парить, следят, что б ты летал низко.
Меня ведь всё равно нет в списках на проход в Эден,
Так почему же мне нельзя грешить, как и всем…
- Ан, давай сегодня поужинаем?
- Конечно, - улыбнуться и изящно взмахнуть волосами.
"Ты влюблён в меня по уши, а отцу нужны акции твоей семьи", - а в наушниках всё играет музыка.
Сделайте мне анестезию, с меня хватит боли,
С меня хватит роли палача в естественном отборе.
Я перешёл дорогу многим, да и чёрт с ними,
Все дороги выйдут в Рим, встретимся в Риме…**
Дарквей умела пользоваться всем, что у неё есть. И пользоваться другими людьми. Они получают что-то от неё – она от них. Но в жизни стали появляться серьёзные проблемы. От девушки стали отдаляться её браться ещё больше. Почему? Неизвестно. Это нужно узнать. Вейлер до сих пор хорошо к ней относится. К тому же, вполне можно использовать свою внешность.

Когда Вейлер Дарквей открыл дверь в свою комнату, Анелина сидела в мягком кресле.
- Боже, Ан! Ты меня чуть до инфаркта не довела. Как ты вошла?
Девушка молча кивнула на открытое окно.
- Оно же на втором этаже.
- И что?
- Видимо, ничего. Итак, с чего ты вдруг решила проделать такой акробатический трюк? – такое чувство, будто Вейлер знал, что Ан стала сильной и о её умение драться.
- По делу, друг мой, по делу, - очаровательная улыбка. Не зря Анелина употребила слово "друг", а не брат. – Почему ты и Сэм стали от меня отдаляться? Я что-то не так сделала? – Дарквей изящно поднялась с кресла и подошла к брату.
- Нет, ничего. Просто…
Она провела ногтём по его щеке:
- Просто что?
- Просто. Ан, со мной твои штучки не пройдут. Я знаю, что ты множество раз по просьбе отца влюбляла в себя сыновей богатых семей, ради акций их родителей. Но я не они, - он подошёл к окну. – Я помню, какой ты была до… - Вейлер на минуту запнулся, - до той ночи. До своей маски.
- Брат… - девушка не представляла, что сказать. Откуда он узнал? – Почему вы отдаляетесь? – она справилась с собой, схватила брата за плечо и с силой развернула к себе. Тот зашипел сквозь зубы. С чего бы вдруг? Ан не так уж сильно сжала его плечо. Или… Девушка рванула его рубашку, ткань, за хрен знает сколько евро, легко порвалась. Действительно.
Анелина со злобой опрокинула на пол кресло.
- Так она тебя бьёт! Вейлер! Какого чёрта ты не сказал мне? Придурок!
- А что бы ты могла сделать? – немного грустно произнёс её брат.
- Я многое могла бы сделать. И сделаю, - Ан направилась к дверям, но остановилась. – Или, может, ты мне ещё что-нибудь расскажешь, если таковое есть? Так, на всякий случай. Почему молчишь?
- Есть одно… - начал Вейлер.
- И что?
- Помнишь ту банду, которая на тебя напала, и которую отец засадил пожизненно?
Анелина кивнула. Как она могла забыть?
- Её наняла мать, чтобы избавиться от тебя. Отец слишком часто вспоминал о твоей матери, глядя на тебя. И она нашла их и наняла, всучив огромные деньги, даже лицо не открыв. Я случайно подслушал. Пошёл за мамой, когда она выходила из дома, хотел о чём-то попросить, уже даже не помню о чём и увидел… Те наверняка решили, что она жена какого-нибудь крутого мафиози. Сама знаешь, как подобные бандиты зачастую тупы. Ан?
Девушка молчала, как в тот день. Привычный для неё мир перевернулся с ног на голову. В душе закипела ненависть. Нет, не просто ненависть, НЕНАВИСТЬ.
- Я убью её! – сквозь зубы. Анелина так сжала дверную ручку, что та отвалилась.
- Ан.
- Чего?
- Не делай непоправимых поступков, о которых пожалеешь.
- Я ни о чём не пожалею. Извини за дверь, - она с силой толкнула эту злосчастную дверь и вышла. Из глаз текли слёзы. Но ей было всё равно. Та смерть предназначалась ей, а не Джону. Это её Хелена… Хелена… Она не отделается так просто. Эта женщина слишком много о себе возомнила.
Поймать машину и сказать отлетающий от губ, заученный адрес. Уже слишком поздно, чтобы ехать на одном из семейных автомобилей. Ей нужна была всего одна вещь, которая сейчас у её учителя.
- Ан! Ты мне чуть дверь не выбила! Соизмеряй силу, хоть иногда, - но тут он запнулся, увидев лицо девушки. – Проходи. Что случилось?
И она рассказала всё.
- … Мне нужен мой меч, - закончила Анелина.
Наставник молча вышел и вернулся через пять минут. В его руках была… Гитара в чехле? Ан непонимающе на него уставилась.
- Смотри внимательнее. Это твоя гитара, ты её у меня забыла, и мой чехол. Непростой.
Девушка подчинилась. Во внутренней обивке были спрятаны ножны с катаной и пистолет.
- Превосходно, - искренне восхитилась Дарквей. – Я пойду.
- Хорошо. Только… Ан, не совершай непоправимых поступков, о которых пожалеешь.
- Ты прям как мой брат Вейлер. Повторяю: я ни о чём не пожалею.
- Твой брат прав. Прислушайся.
- Как-нибудь… в следующей жизни, - и она удалилась.
- Ты меня очень разочаруешь, если совершишь подобный поступок, - сказал Таширо, закрывая дверь, но Ан это уже не услышала. Теперь её путь лежал в комнату Хелены.

Мало того, что Анелина пришла около часа ночи, так ей ещё пришлось ждать. Наверняка мачеха ходит по всяким богатым сборищам. И вот, наконец, открылась дверь.
Какого было удивление Хелены, когда она вошла в комнату, то увидела Ан, спокойно устроившуюся в кресле, рядом с раскрытым окном. Чёрная удобная одежда и сапоги, японская катана на коленях, ледяной взгляд с ненавистью где-то внутри зрачков, как всегда наушники – всё это невольно напоминало о каком-нибудь японском Якудза.
- Добрый вечер, Хелена, - нарушила молчание "Якудза".
Когда из яви сочатся сны,
Когда меняется фаза луны.
Я выхожу из тени стены –
Веселый и злой…
- Добрый, - сглотнула она.
- Опа! Так ты, оказывается, сразу узнала об элементарной вежливости, стоило только взять в руки оружие.
Когда зеленым глаза горят
И зеркала источают яд.
Я десять улиц составлю в ряд,
Идя за тобой…
Женщина молчала. Ей было банально страшно.
- Мне тут птичка нашептала, что ты, во-первых, бьёшь моих братьев, во-вторых, наняла ту банду убить меня. А, Хелена?
Твоя душа в моих руках,
Замрет, как мышь в кошачьих лапах…
Тут женщина засмеялась:
- Что ты мне сделаешь, Ан? Купила модный чёрный костюмчик, железяку и угрожаешь мне! Ты ей хотя бы пользоваться умеешь или так, пришла яблоки порезать? – снова наигранный смех с нотками истерики.
Анелина подошла совсем близко к Хелене, та невольно вздрогнула.
И ты на годы и века,
Забудешь вкус, и цвет, и запах.
Того, что есть в переплетениях дня…
- Яблоки? Это тоже можно, - Дарквей взяла из вазы с фруктами алое, словно кровь, яблоко, подбросила его в воздух и несколько раз быстро взмахнула мечом. На пол упали четыре ровные части и длинные волосы Хелены.
Ты спишь и видишь меня во сне,
Я для тебя - лишь тень на стене.
Сколь неразумно тебе и мне
Не верить в силу дорог…
- Считай, что это зарплата повару, - Анелина перебрала мечом разбросанные по полу длинные огненные пряди. – К тому же, рыжий сейчас не в моде.
Женщина замерла с раскрытыми толи от удивления, толи от ужаса глазами.
Когда я в камень скатаю жест -
Тогда в крови загустеет месть.
И ты получишь дурную весть от ветра и птиц…
- Если ты хоть пальцем тронешь моих братьев. Если ты ещё хоть раз попытаешься меня убить, убрать, уничтожить, сжить со свету, или какие "модные" словечки ты знаешь. Этим, - кивок на кусочки яблока и отрезанные волосы, - дело не ограничится. И… Я везде тебя найду.
А я вернусь к тебе сказать -
Ты предо мной изрядно грешен,
Так искупи хотя бы малую часть...***
- Ты очень милая с короткой стрижкой, прям крыса, - Анелина исчезла в окне.

Дальше всё пошло абсолютно спокойно. Хелена боялась Ан чуть ли не до смерти. Братья снова стали общаться с Анелиной. Вейлер и учитель по очереди сказали, что она сделала правильный выбор. Отец узнал об элитной академии во Франции и решил, что девушке стоит там поучиться. Ей будут предоставлены самолёт, банковская карта, счёт на которой будет пополнятся, нужно только прислать письмо по электронной почте, и даже её автомобиль. Выбора особого не было, и Дарквей пришлось согласиться. Всего несколько лет, не считая каникулы и выходные, на которые она может прилететь домой. Она тепло попрощалась с учителем и братьями. Познакомила Вейлера и Таширо. Оба заинтересовались персонами друг друга.
"Интересная личность", - наверняка думал Вейлер.
"Неплохой экземпляр, для такого коллекционера, как я", - это уже Таширо.
Анелина улыбалась, смотря на двух этих "родственных душ".
Она напомнила Хелене о том, что везде её найдёт, и предупредила, что вскоре Вейлер будет владеть мечом не хуже её самой, а если что, учитель Ан умеет "находить" во сто крат лучше. При слове учитель Хелена вздрогнула, значит, ничего предпринимать не будет.
Жизнь спокойно продолжается и без Ан. Можно лететь в академию…
*Канцлер Ги - Плач Гильгамеша об Энкиду
**Стим – Достучаться до небес
***Канцлер Ги – Тень на стене